И в самом дорогом ресторане, и в дешевой барной забегаловке вам обязательно предложат произвольной длины список фирменных напитков, среди которых непременно встретится название «Коктейль» . Радуя посетителя обилием красивых названий, составители ресторанных меню зачастую забывают о непреложной истине, ведь не все, что вам могут плюхнуть в бокал или стакан можно даже при первом приближении назвать коктейлем. Многокомпонентные и смешанные напитки употребляли еще около 3000 лет назад в Древнем Китае, тогда в ход шли смеси охлажденных соков ягод (иногда изрядно забродившие). Позднее и Европа научилась смешивать между собой вина, соки, и то, что мы сегодня можем назвать «компотами». Но появление первых и настоящих коктейлей обычно связывают с рождением новой культуры потребления напитков и определенным этапом экономического и социального развития общества, что способствовало практически одновременному рождению коктейльной рецептуры в разных частях мира западной цивилизации. Сегодня продуктивно спорить о том, какая из сохранившихся красивых легенд или научно-лингвистических баек ближе к истине, можно только разве что за бокалами этих самых коктейлей. Но во всех дошедших до наших дней историях непременно находят место и житейская изобретательность, и народная романтика, и хоровод исторических прикрас, и неподдельная гордость за свою родину.
Исторически первая и одна из самых невероятных и романтических легенд отсылает слушателя к концу 18 века. Тогда, примерно в 1770, местные воришки обчистили кладовую хозяина армейского бара где-то на отшибе Нью-Йорка. Не то чтобы ущерб был невероятно велик, но помимо прочего воришки заглянули и в курятник забегаловки. Хозяин бара-таверны, отставной военный и патриот своей новой родины, помимо барного дела был искренним ценителем петушиных боев, представьте его разочарование, гнев и обиду, когда его воинственный петух вдруг пропал. В сердцах тавернщик обратился к своим завсегдатаям, предлагая все за «хвост своего петуха»! Как и полагается в легендах и сказках, «все» включало половину таверны, бар и руку прекрасной дочери.
На удивление, петух быстро нашелся: прослышав про обещание руки прекрасной девушки и наследницы, и, вероятно, прочувствовав величину ответственности за судьбу красавицы, незадачливый похититель петухов и куриц поспешил связаться с молодым младшим офицером, расквартированного в Нью-Йорке армейского отряда (по другой версии – военной полиции). Рассказывают, что тот младший офицер был известен всей части своей пылкой, искренней и взаимной любовью к самой дочери трактирщика. Взаимному чувству мешали коварные меркантильные замыслы трактирщика на счет более удачной женитьбы дочери. И вот теперь, выкупив петуха у похитителя, молодой человек направился в таверну. В присутствии собравшихся он заявил о намерении взять в жены молодую девушку. Дочь трактирщика так разволновалась, что от радости перепутала бокалы и намешала совершенно непонятное месиво из напитков. Когда хозяин таверны, обрадованный возвращением своего петуха-чемпиона и внутренне уже смирившийся с пусть и небогатой, но добровольной свадьбой объявил бесплатный бокал для всех присутствующих и тост «За петушиный хвост!», оказалось, что разлитое девушкой по бокалам «месиво» напитков не так уж и плохо. Напиток тут же окрестили «петушиный хвост», что в английской транскрипции звучит примерно как «кок-тейл».
Существует и другая история, утверждающая, что будто бы виноделы-французы провинции Шаранте еще до 15 века научились по-своему халтурить: смешивать дорогие и дешевые виноградные вины так, чтобы при минимальном ухудшении вкуса, срок хранения и объем итогового напитка значительно увеличивался. В легальную продажу такие смешанные вина шли дешевле и с пометкой coque-telque [кокь-е-тельк].
На тему «пойла» и разбавления есть еще одна версия, утверждающая, что будто бы все те же любители петушиных боев чопорной Англии и Нового Света перед началом схваток изобрели новый способ «раззадоривания» петухов. Бедных птиц кормили невероятной смесью зерна, замоченной в коктейле прокисшего вина и виски (не пробуйте повторить это сами!). От такой выпивки, петухи становились страшнее кошек после валерьянки и бросались в бой, как говорится, на все что движется. Народ, воспринимавший петушиные бои без правил, как основное и самое демократическое развлечение и тотализатор, компенсировал неучастие в ставках дешевыми горячительными напитками примерно такого же ужасного качества. Одно время тогда коктейлями называли упившихся до безобразия на петушиных боях, позднее слово закрепилось за напитком. В то же время слово коктейль вошло и в аристократический английский язык для обозначения нечистопородных лошадей («кок-тейлд») на скачках: видите ли, «их хвосты торчали вверх, словно петушиные! В их крови намешано как в кружке в дешевом пабе!», отметили в 1769 году британские историки королевских скачек.
Если спросить специалистов по истории кулинарных рецептов, они обязательно укажут вам на то, что в целом ряде случаев название блюд и напитков происходило от названия ранее принятых норм веса, объема, названий бокалов и собственно тарелок. Случай с коктейлем – не исключение. Историки подтверждают, что в 1875 году некий новоорлеанский француз Пейшо (по разным версиям аптекарь, военный, бармен) потчивал в своем баре посетителей из бокалов - coquetier. На старо-французском языке это слово означает специальный бокальчик для яиц или микстурный бокал. Упрощение произнесения французской абракадабры на английский манер привело к появлению современной транскрипции слова.
Испанский язык также претендует на свое участие в изобретении коктейля. «Cola di gallo» – «петушиный хвост», так назвали в местечке Кампече на берегу Мексиканского залива корень одного экзотического растения, внешне напоминавшего широкий хвост петуха. Англоязычные американские моряки, переплывавшие в те времена из порта в порт – от бара к бару, вероятно, поинтересовались, что за странным орудием смешивают и взбивают местные напитки. Этим орудием вполне мог оказаться cola di gallo в силу специфических природных свойств, не искажавших вкуса напитков от соприкосновения с древесиной. И в ответ моряки услышали бы английский перевод – cocktail.
Но самая невероятная и скорее всего придуманная местными обывателями история рассказывает о некой Бетси Фленаган из местечка Флан, штат Виржиния. Известности эта дама обязана известному писателю – Джеймсу Фенимору Куперу, упомянувшему об этой истории на страницах своих приключенческих романах. Говорят, одному бывалому солдату Бетси подала бокал с напитком всех цветов радуги, вернее, всех цветов, содержащихся в окрасе петушиного хвоста. (Скорее всего речь шла о коктейле рома, ржаного виски и фруктовых соков.) Не нам судить о логике американских вояк 18 века, но тот солдат, если верить преданию, воскликнул: О! Какой петушиный хвост! Какой коктейль! Все присутствующие тоже воскликнули: Какой коктейль! Теперь в городе Флан рассказывают, что после этой истории именно Флан – столица коктейльного дела для всего мира. Американцы… что с них взять?
Историй и легенд, рассказывающих о коктейлях, в самом деле, много. Но если обратиться к фактам, исторически доподлинно известно, что первое упоминание слова «коктейль» в современном нам смысле относится к 1806: в бюллетене The Balance and Columbian Repository указывается объем производства «стимулирующих ликеров, состоящих из любых спиртных напитков с добавление сахара, воды и горькой настойки из трав». Появление сладких, экзотических и неалкогольных-тонизирующих напитков – это уже история современности. Экзотические фруктовые коктейли, молочные шейки, ароматизированные или фруктовые алкогольные и безалкогольные коктейли пришли в меню ресторанов и баров после окончания Первой Мировой Войны. За пределы США коктейли массово ринулись в 1950-е годы (хотя известны и европейские коктейли). По мнению Санкт-Петербургского историка-политолога Д.Леви, экзотике и понижению градуса в коктейлях история обязана американскому сухому закону 1919-1933 годов, когда крепкий алкоголь маскировался сочетаниями с другими напитками, а желание американцев напиться в близлежащих государствах вроде Панамы или Кубы было столь безгранично, что спровоцировало целую новую отрасль.
